Как ни странно, но первые несколько дней с момента попадания в Аркхэм Освальд по большей части спал. После безумной охоты на Галавана, ранения, убийства этой конченой мрази, бегов (лес, старые склады у доков, снова лес, какие-то подвалы,  - всё это слилось в единый круговорот серых дней, которому, казалось, не будет конца) Кобблпот был где-то в глубине души даже рад - хотя бы тому, что всё это прекратилось. Его не убили при задержании - и этот подарок судьбы уже следовало ценить. Конечно, Аркхэм мог сломать кого угодно, особенно тех, кто попадал сюда в здравом уме (а таких тут было достаточно, вот только они недолго находились в здравом уме), но Освальд не собирался тут задерживаться. Однако, для этого нужны были силы, а их у него как раз и не было. Именно поэтому он послушно глотал какие-то таблетки, оказавшиеся снотворным, к счастью, пока ничем другим его не пичкали, спал и не видел снов, и это было вторым подарком судьбы. После гибели матери она снилась ему каждую ночь, и каждую ночь он снова её терял. По крайней мере, тут это прекратилось.

День на третий Освальд уже окончательно пришёл в себя и стал изучать окружающую обстановку. Снаружи Аркхэм казался неприступной крепостью, но чем больше крепость, тем больше в ней лазеек и потайных ходов - метафорически, конечно (хотя не факт, что только метафорически). Следовало найти эти лазейки. Кроме всего прочего, вопреки мнению обывателей, охранников в Аркхэме для такой огромной территории, которую занимала лечебница, явно не хватало. Немногие горели желанием идти работать сюда - разве что только по принуждению. Аркхэм был тюрьмой не только для пациентов, и это также можно и нужно было использовать.

Освальд старался быть примерным пациентом, чтобы не нарваться на особо жестокие "методы лечения". Впрочем, рано или поздно и до него доберутся, он прекрасно это знал, здешние доктора, больше похожие на убийц, чем он сам, прекрасно знали, кто попал к ним в руки и наверняка оставляли мистера Кобблпота на десерт. Он должен был оставить их без сладкого.
Самым паршивым в этой ситуации было то, что Освальду нужны были союзники. Хотя бы парочку. Сбежать без посторонней помощи - задача не из простых, вот только выбор потенциальных союзников был более, чем скудный. "Сюда бы Нигму", - с сожалением подумал Освальд, но тут же отогнал от себя эту мысль. Нигмы тут не было, и нужно было рассчитывать только на себя, а не предаваться фантазиям с сослагательным наклонением.

Он сидел в столовой, где только что раздали то, что тут именовалось едой. Подобное раньше Освальд не отдал бы и бродячей собаке, но теперь ел безропотно, только так можно было поддерживать силы. Неподалеку от него у двери торчало двое охранников, Пингвин всегда старался садиться рядом с ними, чтобы слышать хотя бы обрывки разговоров.
- Да сейчас их приведут, - это Джорджи, девятнадцатилетний парень, родом из самых бедных кварталов Готэма. Хочет казаться важным, видно сразу. Освальда называет исключительно "Пингвином", когда другие охранники не слышат - "мистером Пингвином". Вероятней всего, был бы рад возможности попасть в криминальные круги города, вот только кишка тонка. Такое стремление тоже нужно использовать, обязательно. - Две девчонки, новенькие, сразу видно - того, - Джорджи покрутил пальцем у виска. - Одна практически умоляла доставить ей какое-то лекарство, прикинь - хватает же наглости; вторая с виду невинная овечка, но Майкл мне сказал, что она порешила копа. Нашинковала его как капусту. Да вон их и ведут как раз.
Освальд тоже обернулся - наркоманки его не особенно интересовали, а вот девушка-любительница холодного оружия - на это стоило посмотреть.

Когда коп практически прямым текстом признался, что дело о пожаре в доме семейства Лидделл белыми нитками шито, а ей все равно не удастся ничего доказать, Алиса пришла в ярость. Это была чистая, незамутненная ненависть, невероятной силы гнев. Резкий всплеск адреналина в крови. Это был взрыв, столь же прекрасный, сколь разрушительный в своей красоте. Ей под руку попался нож для резки бумаги и она била, и колола, и резала, пока окончательно не выдохлась. А потом она оставила престарелого мужчину умирать, истекая кровью на свой дорогущий ковер в своем домашнем кабинете. Ее руки были по локоть в крови. И все было в крови. Ярко-алые брызги покрывали пол, ковер, ее одежду, стол и кожаную оббивку кресла. Комната была похожа на картинку чьего-то страшного сна, а Лидделл была в ней живым воплощением кошмара.
Ей было совершенно не жаль. Мужчина не мог принести ей никакой пользы, потому что сам ничего не знал. Ему пару лет оставалось до пенсии и было лень разбираться с таким, казалось бы простецким, делом. Он просто не качественно выполнял свою работу. Просто ленивый мудак, чье нежелание делать то, за что ему платили деньги, разрушило ее жизнь и ее разум до основания. Он целиком и полностью заслужил каждую рану на своем старом дряблом теле. Алиса не испытывала угрызений совести, даже наоборот. Было некое чувство удовлетворенности. Кто сказал, что месть не приносит облегчения? Этот человек едва ли хоть что-нибудь знал о мести и облегчении. Ей стало легче, самую малость, но стало. А когда она доберется до того, кто устроил поджог, станет еще лучше, девушка была в этом уверена. Но тут была одна проблема...
Ее поймали. Алиса была сильной, но слишком стихийной. Она не умела планировать, не умела скрываться, бросаться в бега. Ей все это было чуждо. По правде сказать, юная Алиса даже не совсем понимала за что ее арестовали копы, потому что не понимала что плохого сделала. На ее милом личике было написано искреннее недоумение, когда молодой офицер застегивал наручники на ее запястьях. Что же такого ужасного она могла сделать? За что с ней так? Лидделл ведь не человека убила, а избавилась от мешка с грязью. Почему это должно быть наказуемо?
И вот она снова в психиатрической лечебнице. Это уже не Ратледж, где девушка провела шесть лет своей жизни, но разница небольшая. В Аркхэме были еще охранники, было другое название, а местные пациенты больше были похожи на чудовищ, чем на сломанных кукол. В остальном, все было таким же как в Ратледж. Такие же неприветливые лица у врачей, такие же решетки на окнах, такие же серые стены, и везде царил полумрак, даже в полдень солнечного дня. В такие места не проникает солнце. Оно здесь не вписывается, оно здесь чужое.
Алисе было неуютно вернуться в эти серые стены. Замкнутое пространство ее пугало, будило панические атаки, которые накатывали волнами. Порой ей казалось, что вот-вот и она начнет здесь задыхаться. Слишком тесно, слишком мало воздуха и солнечного света. Лидделл погибнет здесь.
Ей нужно было выбраться любой ценой. Но убедить врачей второй раз в своей адекватности едва ли выйдет. Не после шестидесяти четырех колюще-режующих ран на теле убитого копа. Его труп был симфонией ее безумию, после того, как кто-то его увидит, то вряд ли вообще когда-нибудь поверит, что человек, совершивший это, может исцелится. Выбираться нужно было своими силами. А для этого нужны были друзья. Реальные, не воображаемые друзья. Жаль только Алиса совершенно не умела их заводить.
С ней привезли еще одну девушку, но та выглядела до того странно, что Лидделл сомневалась в ее реальности. Девушка была больше похожа на порождений Страны Чудес, чем на реального человека, а потому Алиса с ней не заговаривала. Охранники ее, вроде бы, тоже видели, но могло статься, что и это мерещиться. Ни в чем нельзя было быть уверенной.
Алиса шла чуть впереди. Она знала процедуру. У них отобрали личные вещи, заставили переодеться в больничную униформу и отправили в столовую. Девушка не была голодна. По крайней мере, не настолько, чтобы есть то, что здесь называют едой. Ей вообще хотелось в палату. Поспать. Отправиться, быть может, в Страну Чудес и, пока она здесь, разобраться хотя бы с проблемой в своей собственной голове, остановить Адский Поезд. А потом уже начать разбираться с проблемами в этом мире. Ей хотелось забиться в угол и уснуть или потерять сознание, потому что снова находиться в лечебнице для душевнобольных было для нее слишком.
Лидделл вошла в столовую и стала бестолково озираться по сторонам, кажется, вот-вот готовая заплакать. Угнетали ее вовсе не страшные лица окружающих, нет, в компании других психов, сколь бы опасными они ни были, она чувствовала себя вполне комфортно, угнетали серые стены и решетки на окнах, и тошнотворный запах плохо приготовленной еды, смешанный с запахами медикаментов и отбеливателя. Ей нужно было на свежий воздух, вдохнуть полной грудью. Нужно было оказаться как можно дальше от сюда. Но это было невозможно, по крайней мере в этот конкретный момент. И Алисе оставалось только смириться, но и этого она не умела.
По столовой прокатилась волна шепота. Началось обсуждение новоприбывших.

Ну вот и замечательно, толпа разошлась. Чего ещё Освальд терпеть не мог, так это вмешательства в личное пространство. К тому же в толпе невозможно охватить взглядом всех и держать их в поле зрения и на безопасном расстоянии. Это только там, снаружи кажется, будто тут строжайший контроль, шаг влево - шаг вправо - расстрел, а охранники безупречны в исполнении своих обязанностей, как Джеймс Гордон в первые дни своей карьеры. Вот только пациенты Аркхэма считались чем-то похуже грязи под ногами; расходным материалом, до которого никому не было дела, поэтому нередки были случаи, когда после очередной ночи просыпались не все. Удушения, перерезанное горло (откуда оружие? О, ну ведь самодельные заточки никто не отменял)... В общем, под покровом ночи много всякого дерьма тут творилось. Именно поэтому следовало сделать что угодно, чтобы выйти на свободу. Ничего, что его тут же объявят в розыск. В истории Готэма было немало случаев, когда главам мафиозных кланов приходилось на время покидать город, но они всегда возвращались. Возвращались умнее, сильнее, дальновиднее, с новыми союзниками. Возвращались, потому что даже честные полицейские рано или поздно уставали бороться с "готэмской системой" и начинали сотрудничать. Всё преходящее, кроме самого города. А он, Освальд, нужен этому городу.

Он и сам не знал, почему решил продолжить знакомство с новоприбывшими, рационально это объяснить самому себе не удавалось, но вот интуитивно Освальду казалось, что игра стоит свеч. Нельзя недооценивать интуицию, всегда говорил Фальконе, и Освальд, как прилежный ученик, хорошо это запомнил. "Используй свой ум, замечай малейшие детали, складывай из них мозаику и не теряй ни одного фрагмента, но никогда не переставай слушать и слышать свою интуицию, друг мой". Всё-таки Кармайн был хорош. "Жаль, не удалось избавиться от него окончательно, как от Фиш, но не всегда получается сработать безупречно".
- Мистер Кобблпот, - Освальд протянул руку для пожатия младшей из девушек. - Но называйте меня просто Освальд, - он улыбнулся. - Простите, я не мог не слышать некоторых... сведений о вас, причины, по которой вы здесь оказались. И, признаться, я впечатлен. Но, возможно, вас оговорили? Если так, у меня есть знакомый полицейский, который может докопаться до правды.
Что ж, посмотрим, что она ответит, подумал Освальд. Десятки ножевых - это практически всегда что-то личное. А что-то личное - это почти всегда месть, ему ли не знать. На мести можно играть, местью можно мотивировать. Если в этом убийстве действительно виновна Алиса - о, это будет прекрасный союзник для побега. Главное, чтобы она не была слишком непредсказуема - а для этого нужно было узнать об Алисе как можно больше за короткий срок.
Равно, как и о второй прибывшей.

Освальд сделал Алисе знак взглядом, чтобы она тоже подошла с ним к девушке, отвернувшейся к окну. "Ну же, дамы, все здесь - полные идиоты, не подведите меня, вы - моя последняя надежда на побег".
Конечно, тему зомби киноделы любили не меньше, чем тему серийных убийц, например, поэтому неудивительно, что вместе с наркозависимостью девушка могла и сойти с ума на почве этих фильмов. Чего в жизни не бывает. Вот только её голос звучал одновременно уверенно и как-то... обыденно, что ли. Так в ресторане, сделав выбор, заказывают любимое фирменное блюдо от шеф-повара.
- Мозги так мозги, - Освальд пожал плечами, как бы показывая - выбор, конечно, странный, но кто я такой, чтобы судить об этом. - Вот только, увы, мисс... эээ, должен вас огорчить, мозгов тут не подают. Возможно, досадное упущение, но в основном в меню дрянная каша, изредка - курица. Как же вы выживете?
Для чистоты эксперимента, конечно, можно было бы вскрыть черепную коробку этого идиота Брэндона, или охранника Джорджи, вот только у Брэндона мозгов точно не было, а Джорджи играл в набросках схемы побега Освальда не последнюю роль. Парнишка как пить дать с готовностью променяет унизительную работёнку тут на возможность попасть в криминальный мир Готэма, главное - убедить его, что Пингвин даже после побега рано или поздно будет частью этого мира.

Алисе показалось странным, что мистер Кобблпот не понимал. Он однозначно был безумцев, она видела характерные искры в его глазах, присущие всем ненормальным мира сего. И кому, как не тем, кто не в своем уме, знать, что не все оказывается таким, каким кажется. Ничему нельзя верить, даже собственным глазам и ушам. Разум может подкинуть тебе что угодно, нельзя все это воспринимать на веру. Нельзя смотреть на мир через призму общественного понимания чего либо, так ведь и последние крохи рассудка растеряешь, глазом моргнуть не успеешь. Странно было, что и ему нужно было какое-то подтверждение. Впрочем, раз он знаком с полицией, вероятно, знает, что эти ребята могут и оговорить. Они что угодно способны сделать, чтобы повысить свою раскрываемость или в чем они там еще заинтересованы.
Лидделл презрительно скривилась при упоминании о полицейском. Нет, больше никому из ребят в форме она верить не станет, кажись он сколько угодно хорошим. Однажды они упекли ее в Ратледж, теперь упекли в Архкэм. Все они стремятся ее изолировать от общества, хотя для общества она вовсе не опасна. Они прикрываются этим, потому что боятся ее. Теперь ей самую малость казалось, что каждый коп замешан в том, что случилось. Что все они, возможно, что-то знают, но прикрывают "своих". К черту полицию. В конце концов, в одном тот старый маразматик, которого она убила, был прав - ей никто не поверит, что бы она не сказала.
- Я не сделала ничего плохого. - произнесла девушка. После она склонила голову немного вниз и глубокие тени залегли под ее глазами и скулами.
- Он получил по заслугам. Только и всего. - тихо, но четко сказала брюнетка и едва заметно хмыкнула. Признаться, она почти гордилась собой за то, что избавила этот мир от одного ленивого ублюдка. Кто знает, сколько еще жизней, не считая ее собственной, он разрушил своим нежеланием отработать все версии? Своей ленью? Сколько еще детишек пострадало только потому, что он был не честным копом? Алиса сделала миру одолжение, и вот как он ей отплатил. Впрочем, ничего другого и не следовало ожидать от мира нормальных людей, который так ее пугал. Нормальные люди - это самое страшное, что можно увидеть.
Они снова подошли к Эми, сидящей у окна и та сразу заговорила о побеге. Алиса улыбнулась ей широко и искренне. Она разделяла ее желание убраться от сюда как можно скорее. Задерживаться было никак нельзя, она и так потратила слишком много времени на все эти разбирательства. Если все время идти, можно и куда-нибудь дойти. Да-да, Алиса, пора выбираться. Где-то совсем рядом прозвучал голос Чеширского кота, хотя самого кота нигде не было видно. Зато Лидделл уловила едва заметное движение справа краем глаза, а когда повернула голову, увидела сероватый мех, мелькнувший за углом. Белый Кролик, не иначе. Снова зовет ее за собой, только куда он собирается завести ее на этот раз? Следуй за Белым Кроликом, Алиса. Следуй за Белым Кроликом.
Может, Кролик и знал где выход. Если так вдуматься, в человеческий мозг поступает куда больше информации, чем он способен обработать и проанализировать. Любой знает намного больше, чем ему кажется. У Алисы были ее чудовища, ее воображаемые друзья, к которым и уходил тот излишек информации, с которым не справлялось сознание. Такой вот парадокс, ее собственные галлюцинации, вполне вероятно, знали куда больше, чем она сама. Но развивать эту теорию она бы не рискнула.
У нее был только один шанс отсюда выбраться, только один шанс на успех. Его нельзя было упускать. Как нельзя было положиться на эфемерную теорию, на волю случая. Это была как раз та ситуация, когда нужен был четко продуманный план. Алиса не умела строить планов. К счастью, с ней был Освальд, который на этом поприще, наверняка, преуспел намного больше.
- Здание старое...- задумчиво произнесла девушка, - Здесь могут быть какие-нибудь тайные ходы. - это было даже не предложение, просто фраза. Лидделл сказала это только для того, чтобы что-то сказать. Она не полагалась на свои теории. Не могла полагаться. Не сейчас, когда даже те остатки ее сознание упорно разрушает какой-то Адский Поезд. Себе уже нельзя было доверять.
- Эта форма никому не нравится. Здешние ребята ничего не знают о моде. - попыталась она разрядить мрачную атмосферу Аркхэма.
Закончив говорить, Алиса села рядом с Эми.