Эми была чем-то вроде талисмана. Обычно, как это и бывает, в этой роли выступало бессмертное существо, которое хлебом не корми, но дай куда-нибудь вляпаться. С этим у Дайер проблем не было, зато другим сие не нравилось от слова «вообще». Например, недавно девушка умудрилась напугать сержанта Ву своим тихим появлением, несмотря на то, что больная СЧС бродила по штабу, как слон в посудной лавке. В общем, дело за малым, но пришлось штатному врачу проводить операцию без анестезии и вытаскивать пулю из живота Эми, которая никак не могла перестать смеяться, глядя, как один из полицейских Портленда уверяет, что отныне ему придется закрашивать седину. На тот момент девушку больше интересовало, кто будет отмывать черную кровь со стены и заделывать дыру от пули. Если капитан Ренар заставит это делать Дайер, то подучит роспись из пионов по всему отделению, а затем будет ремонт, поэтому штаб прекратит своё существование, потому что, по сути, все, что умела делать девушка из ремонтных работ без ужасных последствий для себя и других, - это красить полы. И то не факт, что в итоге она не загонит себя в угол, не подозревая, что красить надо от окна к двери, а не наоборот. Но ей-то торопиться некуда. Она уже умерла.
Так же было и с едой. Сердобольные стражи порядка в тот же день, когда Эми появилась на пороге, решили по какой-то причине, что девушка оголодала и упадет в обморок вот прямо сейчас. Пытались накормить, после чего Дайер, чуть не заехав кому-то стопкой бумаг по лбу, объяснила, что есть ей не надо, спать, по сути, тоже, единственная потребность – уколы. Попыталась объяснить принцип действия, но все подозрительно быстро разбрелись по углам, после чего девушка поняла, что препарат придется вводить себе самой. Навязываться она не хотела, поэтому в обмен на жилье, если камеру в подвале можно назвать жильем, решила остаться помочь. Никто не отказался, видимо, решив, что раз с ними восставшая, то врагов будет автоматически меньше. Наивные. Эми не хотела убивать ни живых, ни заболевших, ни себе подобных, но сейчас были не лучшие времена, чтобы строить из себя хиппи.
А перед вечерним отдыхом Дайер обычно прогуливалась, чтобы размяться и заодно немного поглазеть на город. Когда еще появиться шанс слетать в Америку и побродить по улицам? Народ сидит дома, поэтому девушка даже не пыталась выглядеть живой. Да и зачем? Полиция предупреждена, и стрелять по Эми не будут. Хотя, сержант Ву доказал обратное, но на остальных девушка возлагала большие надежды. И периодически промывала мозг детективу Беркхарду по поводу его рациона и режима дня. А еще в тайне мечтала вырубить его, чтобы тот поспал больше трех часов, потому что негоже живому человеку выглядеть хуже гниляка. Сегодня психологическое насилие просто достигло пика, потому что Дайер приставили к Нику во время ночного дежурства, поэтому, как только стало темнеть, Эми завела свою шарманку и почти наслаждалась своей победой, пока их не вызвали к границе.
— Все, что угодно в обмен на ночной сон. В отличие от меня, тебе он еще нужен.
Доводы «от тебя зависит жизнь других», «уснешь с пистолетом в руке и выстрелишь мне в голову, а я не хочу умирать», «я знаю, куда тебе можно положить подарок на Рождество» и «стой там, где ты стоишь, твоя щетина даже за два метра колется» уже давно перестали действовать. Порой, Эми казалось, что ей проще пообещать съесть кого-нибудь из друзей Ника, чтобы он поспал. И было все равно, что потом детектив превратит тело девушки в решето после таких слов. Восстала один раз, восстану и второй.
— Поехали уже. Хотя, будь я жива, то в машину с тобой не села.
У Дайер не было никаких супер-сил, которыми наделяли зомби в комиксах и фильмах. Она лишь умела не есть, не пить и доводить всех до благородных седин, особенно, когда решила попробовать пару картофельных чипсов. Вкуса, конечно, не почувствовала, но выворачивало Эми тогда долго.
С такими напарниками и врагов не надо.
Стоит отдать должное детективу Беркхарду, которому, видимо, было все равно, в каком состоянии организм, потому что водил машину он отлично, объезжая колдобины на дорогах, периодически пытаясь шутить, но Эми не поддавалась, продолжая сверлить мужчину тяжелым взглядом, и в тайне надеялась на то, что хотя бы друг уговорит этого ненормального отдохнуть. Глупо было себя изводить, когда от нормального функционирования и работы зависит не только твоя жизнь.
— Который из них? — Дайер прищурилась и посмотрела в сгущающиеся сумерки.
На границе было несколько людей, и один краше другого. Но выглядели они все же лучше, чем Эми, когда вылезла из своей же могилы. Девушка задумчиво начала перебирать бусинки на своем браслете, ища мрамор, который когда-то стоял у изголовья ее последнего пристанища. Это было очень сентиментально для нее, но никому больше она об этом не рассказывала, ибо странностей и без этого у нее хватало.
